 |
 Думаю, я не сильно погрешу против истины, если предположу, что Рис Фульбер, вернувшийся в FLA в 2003 году после 6-летнего отсутствия, посвященного продюсированию и собственному проекту Conjure One, сделал этот шаг не только из желания удержать группу от распада, на грани которого она, по слухам, находилась после ухода в 2002 году Криса Питерсона, но и имея достаточно четкое представление о том, каким в музыкальном отношении должно стать продолжение сотрудничества с Биллом Либом (у которого, надо полагать, тоже имелись собственные идеи на этот счет). Ибо изменения, произошедшие в творчестве коллектива, на первом альбоме реюниона заметны практически сразу: музыка стала продуманнее, сбалансированнее, разнообразнее и, я бы даже сказал, в чем-то взрослее и умудреннее; в ней заметно поубавилось прямо выраженной агрессии и прибавилось мягкости наряду с более традиционно-мейнстримовой мелодикой — послушайте хотя бы открывающую композицию “Psychosomatic”, местами отдаленно напоминающую творения Dead Can Dance (в основном за счет вокала приглашенной Лии Рэнди, немного похожего на голос Лизы Джеррард), или следующую за ней “Maniacal”*, где общая агрессивность подачи гармонично сочетается с потрясающе красивыми мелодическими линиями и разноплановым — то предельно грозным и яростным, то каким-то расслабленным, едва ли не убаюкивающим — вокалом Либа. А про идущую далее “Transmitter (Come Together)” и вовсе впору воскликнуть что-нибудь вроде: «Бог ты мой, да это же почти Depeche Mode, только вокал другой!»
Ориентально-медитативный привкус «Мертвецов, умеющих танцевать» чувствуется и в “Vanished”, написанной отчасти под манеру пения вышеупомянутой Рэнди. «Депешизмов» же на альбоме и того больше, хотя, конечно, поданные на 100% «по-фронтлайнэссемблиевски», они общей картины совсем не портят и уж тем более не воспринимаются как плагиат. Более того, данная работа, в отличие от большинства предыдущих релизов FLA, лишена даже намека на танцевальность (единственное исключение — просто бесподобная “Fragmented”, но поневоле вызываемое ею стремление пуститься в пляс отдает отнюдь не весельем, а скорее отчаянием обреченных) — сама атмосфера материала с повсеместно присутствующим налетом трагизма не располагает к этому ни в малейшей степени. Особенно наглядно это иллюстрирует завершающая “Schicksal” («Судьба», нем.), один фрагмент которой до боли напоминает клавишные пассажи Paradise Lost — группы, одноименный альбом который будет спродюсирован Фульбером годом позже. Да это и неудивительно, если учесть, что в основе концепции и лирики альбома лежит, как нетрудно догадаться, озабоченность его создателей в отношении перспектив нашей с вами цивилизации и планеты в целом, представляющихся далеко не радужными. И, как первая по-настоящему концептуальная работа канадцев, “Civilization” хорош прежде всего своей цельностью и потрясающей музыкально-эмоциональной убедительностью от начала до конца; в новом тысячелетии FLA, мне кажется, ничего лучше именно в этом смысле пока не выпустили, а потому и соответствующая оценка с моей стороны.
В качестве эпилога мне хотелось бы привести довольно объемистый, но, как мне кажется, во многом предельно точно отражающий сущностный посыл лирики и оформления буклета рецензируемого альбома фрагмент из впервые опубликованного ровно полвека назад романа «Гарантия безопасности», написанного двумя американцами — писателем и журналистом Юджином Бердиком и политологом и автором исследований об американской конституции и проблемах демократии Харви Уилером. Это выдержка из состоявшейся в вашингтонских кулуарах «на самом верху» дискуссии между редактором либерального журнала Эмметом Фостером, постоянно выступавшим за запрет ядерных испытаний и одностороннее разоружение, и его идеологическим оппонентом, политологом крайне агрессивно-антисоветского толка Уолтером Гротешелем; предмет обсуждения — оправданность отстаиваемой последним доктрины превентивного ядерного удара по СССР:
— Хорошо, Гротешель, давайте рассмотрим эту проблему с точки зрения антропологии, — предложил Фостер. — В чем заключаются функции войны?
— В разрешении конфликтов, — отрезал Гротешель.
— И как же разрешались конфликты в первобытном обществе?
— Путем единоборства. — Гротешель подобрался и расправил плечи. Он не очень жаловал диалоги, в которых в роли Сократа выступал оппонент.
— А когда единоборцы стали сливаться в племена?
— Тогда поединки уступили место групповым сражениям.
— А когда появились города-государства?
— И тогда тоже все конфликты по-прежнему разрешались насильственным путем. Черт возьми, Фостер, ведь безответственно же утверждать, будто что-либо меняется лишь потому, что группы людей становятся больше, а оружие — разрушительнее.
— Вы что, не видите разницы между копьем и атомной бомбой? — грубо оборвал его Фостер. — Кроме как в том, что одно оружие малость сильнее другого? Да что за чушь! Неужели нельзя допустить возможность, что устарела сама война? Из вашей столь глубоко продуманной «контрэскалации» следует, что в любой будущей войне погибнет подавляющее большинство населения. Неужели это доказывает, что война по-прежнему остается способом разрешения конфликтов?
— Вы безнадежно сентиментальны, Фостер, — пожал плечами Гротешель. — Нынешняя ситуация ничем не отличается от любой другой, хотя бы и тысячелетней давности. И в первобытные времена войны уносили целиком все население. Вопрос лишь в одном — кто победит, кто будет побежден. Все равно все сводится к выживанию той или иной цивилизации.
— Цивилизация, — медленно произнес, покачиваясь на каблуках, Фостер, и в голосе его звучало изумление. — Цивилизация, большинство создателей которой мертвы, в воздухе на многие годы повис запах смерти, растительность выжжена, а генофонд всего уцелевшего отравлен. Вы считаете меня утопистом, реалистом — себя. Но вы действительно считаете этот описанный вами мир цивилизацией?..
* Эта великолепная песня, совершенно справедливо выбранная в качестве заглавной для пилотного сингла, выпущенного годом ранее для рекламы грядущего полноформатного лонгплея, примечательна еще и (и не в последнюю очередь) тем, что в качестве интро, не раз повторяющегося по ходу «основного» аудиоконтента, на ней использован потрясающий по красоте и трагичности сэмпл женской хоровой партии из какого-то, по-видимому, русскоязычного оперного произведения или религиозного песнопения, где голосистые девы, не знающие, судя по сильному акценту, ни слова по-русски, раз за разом заученно пропевают что-то типа не то «Спаса на крови», не то «Спасся на крови». Звучит это, надо сказать, немного пугающе и одновременно ошеломляюще прекрасно — прекрасно настолько, что невольно накатывает сентиментальность и возникают мысли вроде той, что русским «варварам» на каком-то глубинно-эмоциональном уровне всё же есть чему поучить людей Запада, по большей части давно и безнадежно погрязших в прагматизме, рациональности и, как следствие, определенной выхолощенности восприятия окружающего мира. |
 |
Вы можете зарегистрироваться на сайте или залогиниться через социальные сети (иконки вверху сайта).
Сообщений нет