 |
Состояние небытия
 |
Джэйсон Уолтон (Jason William Walton) известен ценителям изящных искусств в первую очередь как бас-гитарист незаурядных язычников и эстетов Agalloch, дислоцирующихся в Портленде, штат Орегон. Группа стяжала себе добрую славу на мировой тёмной сцене, а талант и трудолюбие состава давным-давно вывели её из глубокого андеграунда. И пусть последний полноформатный альбом команды “Ashes Against The Grain” вышел в 2006 году, а нового диска ждать не приходится, с Джэйсоном завсегда найдется, о чём поговорить, ведь помимо Agalloch он был замечен ещё в восьми самых разномастных проектах, о которых и пойдёт сегодня речь.
|
Здравствуй, Джейсон! Честно говоря, рад, что представился шанс снова с тобой побеседовать о твоих группах, да и просто о том, о сём. Давай начнём с самых истоков: когда ты впервые заинтересовался музыкой? Как называлась твоя первая группа?
Мне было лет 15, когда я впервые взял в руки бас-гитару, вскоре после этого я стал сочинять материал для моей грайндкоровой команды, называлась она V.B.G. Это было примерно в 1990 году, так что на V.B.G. оказали большое влияние Carcass, Obituary, Napalm Death, Pungent Stench and Sonic Youth.
Ты принимаешь активное участие одновременно в нескольких совершенно разноплановых музыкальных проектах. Какой конкретно жанр привёл тебя к металлу? Другими словами, каковы корни твоего творчества?
Когда мне было пять, я познакомился с творчеством Оззи Осборна, моя жизнь переменилась. Я начал слушать Loudness, Blue Oyster Cult, AC/DC, Led Zeppelin, а заодно и проникся музыкой The Pet Shop Boys и различных синт-поп команд того времени. С тех пор я с головой погрузился в мир музыки, это было лишь вопросом времени, и вот я услышал The Ramones, открыв для себя мир панка. Я помешался на панке: слушал его постоянно и во всех проявлениях. Я до сих пор люблю этот жанр. После, в старших классах, я встретил студента по обмену из Финляндии, который однажды дал мне кассету Carcass “Reek of Putrefaction”, после чего моя жизнь снова круто поменялась.
С прошлым более-менее разобрались, перейдём к настоящему – в алфавитном порядке. Начнём с буквы “a”. Не так давно Licht von Dummerung Arthouse издали сборник редких треков Agalloch “The Demonstration Archive: 1996-1998”, но ты знаешь, что все эти “best of compilations” часто весьма подозрительны, как вы согласились на выпуск этого альбома?
“The Demonstration Archives” – это не подборка лучших треков, я представить себе не могу, чтобы Agallcoh когда-нибудь опустится до такого. Этот CD – просто подборка наших демо-записей: семидюймовой "Of Stone, Wind and Pillor", прежде не издававшейся, и нашей промо-записи 1998 года. Это редкие композиции, которые, как мы посчитали, заслуживают достойного издания.
Я всё равно считаю этот релиз заслуживающим внимания, однако ваш ЕР “The White” заинтриговал меня больше, ведь вы уже издавали в 2004 EP “The Grey”, так что теперь эти два альбома складываются в одно целое. Я, правда, не могу счесть последний диск продолжением первого, но ведь он концептуален, в чём его идея?
“The Grey” и “The White” связаны друг с другом – всё верно, это части большого полотна. Кроме того, это небольшие работы, небольшие отчётные работы в нашем большом каталоге. Что же до тем или концепций альбома “The White” – я считаю, что музыка всё опишет много лучше чем простые слова.
Однако позвольте: несколько композиций альбома связаны между собой семплами из старинного фильма «Плетёный человек», ты часом не видел новую версию этой картины (с Николасом Кэйджем, если не ошибаюсь)? Есть ли современные киноленты, которые так же могли бы удовлетворить концепции Agalloch?
Я не смотрел версию фильма с Николасом Кэйджем, не смотрел и не хочу. Мне трудно воспринимать современные фильмы. Меня всегда вдохновляли работы Линча, но когда я думаю об Agalloch, мне приходят на ум работы таких классических режиссёров как Йодоровски, Бергман и даже Шванкмайер.
Может хоть, объяснишь связь между треками “Birch Black” и “Birch White”?
Внимательно послушай EP от начала и до конца, всё, так или иначе, взаимосвязано. Музыка ответит на этот вопрос лучше, чем я.
Однако же я не закончил с “The White”: альбом звучит деликатнее, меланхоличнее своего предшественника “Ashes Against The Grain”, Джон поёт только немного и только чистым голосом, преобладает акустика. Можем ли мы судить о вашем следующем альбому по тем трекам, которые вы представили слушателям на “The White”?
Как я говорил, это лишь одна небольшая работа, как бы то ни было, не дающая представления о будущем Agalloch. Когда пробуешь себя в чём-то новом, это всегда освежает, так появляется возможность взглянуть на себя самого, на своё творчество в новом выразительном ракурсе.
После выпуска последних двух релизов у Agalloch остались нереализованные композиции, которые мы сможем услышать в ближайшем будущем?
У нас не осталось нереализованных песен. Прямо сейчас записываем новый альбом. Но я не могу сказать, когда он будет готов.
Ну, зато недавно у одного из твоих проектов Celestiial вышел новый альбом “Where Life Springs Eternal”. Честно говоря, я удивлён тому, что ты, играя в группах, создающих сложную и нетривиальную музыку, также участвуешь в записи этого funeral-doom-проекта. Мне этот жанр весьма по душе, но странно как-то! Как тебя туда занесло?
Я всегда любил funeral doom, но, говоря это, я не чувствую музыку Celestiial как стопроцентный funeral doom. Да, это близко, но Celestiial больше, чем doom или metal, это слияние funeral doom’a с ambient, это естественное единение с природой – как дыхание, как самая жизнь, как биение твоего сердца. Для меня всё это естественно.
Но Funeral doom, на первый взгляд, звучит простовато, и можно предположить, что жанр сам по себе однообразен. Так что пусть этот вопрос будет немного провокационным: что отличает “Where Life Springs Eternal” от остальных подобных релизов 2009 года?
Ты просто должен услышать это сам. Я ж говорю, что Celestiial не похож ни на один другой doom-бэнд, вот почему мне нравится работать с Таннером. Его композиции звучат словно подражание самой природе и жизни, это так просто и так волшебно. Работа над альбомом стала для меня, как музыканта, своего рода испытанием – духовным и, пожалуй, умственным. Пусть даже музыка кажется простой, очень трудно играть на 60bpm.
Я читал, что тексты Celestiial – это «поклонение десяти тысячам озёр и безлюдному северу», ты не мог бы это объяснить?
Таннер – визионер Celestiial, так что этот вопрос лучше адресовать ему. Так или иначе, могу сказать тебе, что эта фраза – прямая ссылка на Миннесоту, штат, в котором живёт Таннер.
К какому из семи христианских грехов ты наиболее склонен? Я почему спрашиваю… Я даже не мог предположить, что это может быть Лень! Вопрос о твоих проектах Especially Likely Sloth и Susurrus Inanis, которые я никогда не слышал. Будь добр, расскажи о них.
Я не уверен, что знаю, как ответить насчёт семи грехов. Семь христианских грехов не довлеют над моей жизнью, так что, в самом деле, не знаю, что и сказать. Susurrus Inanis – это проект, которым занимались я и Шэйн Брейер до Agalloch. Это neo-classic ambient. Демо можно отыскать на Ebay. Мы выпустили одно демо под названием "The Shadowless Shining" в 1997. Чтобы узнать о Especially Like Sloth, достаточно зайти на MySpace или страничку Vendlus Records.
Джэйсон, в рамках своего соло-проекта Nothing (dark ambient/industrial) за последние годы ты ничего не издавал. В каком состоянии он сейчас? Какая связь между ним и «Коброй» Джона Зорна?
Годами я был очарован анархией и свободой экспериментальной noise-сцены, таких жанров как power electronics. С Nothing я хотел продолжить исследования различных стилей и режимов самовыражения - от noise до звуковых пейзажей ambient, это продолжалось очень долгое время. Я начал уставать, время спустя, от ограниченности этого жанра и самодовольства его представителей, почему и перестал обращать своё внимание на эту сцену вообще. Я понял, что никто в действительности не экспериментирует, никто не пытается открыть нечто новое, они копируют самих себя и друг друга. Такая вот там нездоровая атмосфера. Да, есть несколько заслуживающих внимания исключений, но большинство живёт и играет, словно в вакууме, подбадривая своих коллег по цеху похлопываниями по спине. Я больше не хотел принимать участия в этом. В качестве протеста такому положению дел я решил исполнить отрывок из сочинения “John Zorn's Cobra” вживую. Мы провалились, это было ужасно. С тех пор я сконцентрировал своё внимание на других вещах, но не могу сказать, что этот проект мёртв. Поживем, увидим.
Nothing, ничто – этот заголовок несёт в себе позитивное или негативное значение?
Вообще ничего не значит. Со временем я устал от людей, пытающихся во всём найти некое значение. Оно отражало моё состояние небытия.
Ты с Доном Андерсоном также играешь в команде Sculptured, и ваш последний диск “Embodiment: Collapsing Under The Weight Of God” всё ещё получает хорошие отзывы. Как вы решились записать этот диск после 8 лет молчания?
У нас был небольшой перерыв после записи “Ashes Against The Grain” с Agalloch, а у Дона оставались песни и задумки со времён “Apollo Ends”, так что мы воспользовались этим материалом и адаптировали его до состояния “Embodiment”. Agalloch требует много усилий, идей, так что Sculptured и остальные проекты часто находятся в этаком подвешенном состоянии – между «сейчас» и «потом».
А чем для тебя является именно этот проект?
Я присоединился к Sculptured прежде чем вошёл в состав Agalloch. Я проделал путь в 2000 миль по Америке, чтобы работать со Sculptured, так что очевидно, какое место эта группа занимает в моём сердце, она очень важна для меня.
Последний лонгплэй Celestiial был издан на Bindrune Rec, “The White” Agalloch вышел на Vendulus Rec, Nothing выпустили Eibon records, Sculptured - EndRecords. Неужели так сложно найти один лейбл хотя бы для двух-трёх команд?
Я не вижу смысла цепляться за один лейбл. Лейблы сейчас так или иначе необходимы.
Я повторюсь: твои проекты радикально отличаются друг от друга, последний акустический тёмный фолковый релиз Agalloch и триумфальный тяжеловесный Celestiial, безумие звуковых дорожек Nothing и агрессия, напор, живая энергия Sculptured. Скажи, Джэйсон, это проявления разных черт твоего характера или желания попробовать себя в разных жанрах?
И то, и другое. Мой интерес к музыке почти безграничен, так что для меня естественно выражать его таким образом.
А вызывает ли у тебя интерес американская black-metal сцена? Если да, то какие группы (из ныне существующих или расформированных) с твоей точки зрения заслуживают внимания, и что именно в их музыке тебя привлекает?
Обычно в Америке можно найти пару хороших команд. Прямо сейчас я бы назвал Ludicra, Krallice, Fauna и, может быть, несколько других. Из старых – Weakling и Absu. Black metal группы могут дать мне что-то уникальное, что-то другое, а у каждой из упомянутых мной групп свой неповторимый подход к созданию музыки.
Раз уж речь пошла об американской black metal сцене, то нельзя не вспомнить, что твой коллега по Agalloch, Aesop Dekker, как раз принимает участие в Ludicra, куда также вовлечён и басист Wolves In The Throne Room. Ты знаком с творчеством Wolves…?
Конечно, Wolves… открывали наш концерт-презентацию свежеизданного “Ashes Against The Grain”. Я думаю, что сейчас они всем известны. Их идеология великолепна, она навязчива, но она работает точно так, как они её проповедуют.
Тебе, как гитаристу, интересны тексты песен групп, в которых ты играешь? Всегда ли ты согласен с позицией автора? Согласился бы ты принять участие в команде, лирика, идеология которой тебе отвратительна?
Я очень внимателен в этом вопросе. И я не буду частью того, с чем я не согласен. Тексты важны, они должны не только подходить музыке, но и быть хорошо написанными.
С твоей точки зрения, в твоих группах всегда есть место идеологическим концепциям или посланиям?
Я стараюсь избегать открытых посланий. Пусть лучше слушатель сам по кусочкам соберёт полную картину, если сможет.
Джон Хогм и Дон Андерсен участвуют вместе с тобой в 3 группах уже около 15 лет. Когда и как вы встретились, что для тебя значат ваши отношения: просто творческое содружество, товарищество или нечто другое?
Все мы начинали как друзья. Я впервые встретил Джона в начале девяностых, мне было тогда лет 15. С Доном я познакомился благодаря Джону в 1997. Сначала была дружба, а потом уже само собой получилось, что мы стали работать вместе.
Сейчас многие группы уделяют всё своё внимание музыке, в то время как визуальная составляющая их творчества важна для них в последнюю очередь. Agalloch, конечно, к таковым не относится. Буклеты ваших релизов глубоко и основательно соприкасаются с атмосферой вашей музыки и текстов. Кто автор этих работ?
Веледа Торссон обычно занимается фотографиями, а Джон – графикой и буклетом. Все элементы наших альбомов тщательно продуманы, образы важны для нас так же, как и музыка. Мы не верим в то, что можно что-то делать наполовину.
Недавно Agalloch участвовали в европейском турне. Это ваше первое путешествие в Европу? Какое впечатление на вас произвёл Старый Свет? Что ты можешь сказать о европейской публике, о европейцах вообще?
Это был третий визит Agalloch в Европу, и нам очень нравится путешествовать и выступать здесь. Фанаты на концертах здесь обычно более эмоциональны и преданы музыке чем фанаты в Америке. Выступления здесь всегда проходят восхитительно.
Есть мнение, что музыкантов условно можно разделить на две группы: первые просто стремятся самовыразиться посредством искусства, вторые – своего рода проводники неких не поддающихся объяснению, неземных воздействий. К какому типу ты относишь себя?
Немного того, немного другого - серьёзно. Вряд ли смогу объяснить это лучше.
Беседовал Евдокимов А.М.
© Russian DarkSide E-Zine
28 янв 2010
просмотров: 4040
|
|
( 9 )
Steeleyed
Кстати, довольно интересно: слушая Agalloch, никогда бы не подумал что Джейсон так улекался панком.
Visionaire
Glop
Vinsody
haldreki
Napalmer
Helwein
doozer
И басист не совсем с понтами. Некоторые вопросы туповатые просто.
Elias
Комментарии могут добавлять только зарегистрированные пользователи.
Вы можете зарегистрироваться на сайте или залогиниться через социальные сети (иконки вверху сайта).