Концерт начался минут в десять десятого. "О ужас", подумал я, "Ikra начинает вовремя. Грядет конец света". И хотя это был не Тибет и не Бэби Ди, начинание очень хорошее. Пусть во время стандартного сорокаминутного ожидания опоздавших зрителей на сцене что-то происходит для зрителей дисциплинированных. Желающие выступить, думаю, найдутся.

Некоторое время пара помощников терпеливо усаживали женщину в фигурно-изогнутой шляпке и с баяном в руках на стул в центре сцены. Та немного посидела на стуле в ожидании, пока смолкнут не то средневековые, не то старославянские песнопения в динамиках, и на ломаном русском обратилась к залу: "Добрый вечер. Здравствуйте". Я лично повелся. Но следующая фраза "сейчас я сыграю вам несколько песен на баяне" разрушила мои иллюзии. Дама была вполне наша, русская. Она представилась, но так быстро и внезапно, что я не разобрал имя.

Как она пела, мне не понравилось. Не потому, что плохо, а потому что не мое. В целом, мне показалось, что это был такой хитрый стеб, в разряд какового переходят недостатки, если их нарочито раздуть и начать тыкать ими в зрителя. Например, когда на первой песне она во время пения смотрела не в микрофон, а на баян, по которому сосредоточенно расстанавливала пальцы, и фрагменты текста, соответственно, были слышны плохо. Или когда она пыталась брать ноты, которые были явно за пределами ее способностей. И вообще, хотя вокал у нее хороший, сильный, для пения избирались такие частоты, что слушать это было странно. После апокалиптичной песни про страшную корову она сказала, что у нее скоро будет концерт в "Доме", и ушла. Пока она играла, через дверной проем на нее иногда поглядывал Тибет.

После паузы под аплодисменты измученной ожиданием публики на сцену вышел неизменно сосредоточенный Джон Контрерас в безрукавке, пристроил виолончель и начал протирать смычок. Минутой позже вышла Бэби Ди, и они дуэтом исполнили первую песню. Насколько Бэби Ди невозможно слушать в записи, настолько великолепно она звучит вживую. И дело даже не в выступлении, как таковом – она, конечно, возбужденно подпрыгивает на скамеечке, сидя за синтезатором, и мотает своей копной волос, которые постоянно закрывают ей лицо, но это лишь сопутствующие внешние признаки. Даже если закрыть глаза, вот эта выразительность, эти перепады вокала, когда тонкий, еле слышный голосок вдруг перерастает в мощный, экспрессивный крик души - это стоит послушать и посмотреть.

Перед второй песней на сцену вышел барабанщик. Перед третьей – Уильям Бриз, который тут же скрылся от публики за массивными синтезаторами Бэби Ди, приткнувшись в дальнем уголке с электрической скрипкой. На этом составе, по моему мнению, можно было бы и закончить, ибо струнный дуэт Бриза и Контрераса под фортепианный аккомпанемент Бэби Ди был великолепен. Однако после третьей песни на сцену притопали аж три гитариста, расселись рядком, как бабки на завалинке, и начали щипать струны, хитро посматривая на вокалистку. Их представили, даже два раза, но я не запомнил имен.

Таким образом, оставшаяся часть выступления Бэби Ди была, скорее, рокового, гитарного плана. Я не сказал бы, что это было плохо, это было местами скучновато и мутновато, местами просто здорово, простенький ритм, отбиваемый барабанщиком, вдруг настраивал на нужную волну, и вся песня казалась красивым гигантским полотном. Но, все же, лучше бы сущностей на сцене не преумножалось до таких крайностей. В любом случае, мне понравилось.
Бэби Ди ушла со сцены под аккомпанемент остальных шестерых музыкантов, которые продолжали играть еще некоторое время после этого. По прошествии десяти-пятнадцати минут мы опять слушали ритуальную музыку из динамиков, затем свет в зале полностью погас, и под предельно громкий аккомпанемент какой-то песенки на сцену вышли Current 93.

В смысле состава группы картина, явившаяся зрителям, по сравнению с двадцатью минутами ранее, почти не изменилась. Те же и Тибет. Да, еще Эндрю Лайлз, лысый дядька за микшерным пультом, который в свое время приезжал в составе Nurse With Wound. Вместе с группой на сцену вышел священник, который с подсказки Тибета произнес несколько невнятных фраз, из которых я понял только "god bless you", и торопливо ушел. После этого, недолго думая, музыканты взялись за инструменты и забабахали первую, длинную эмбиентно-шумовую композицию.

Я, честно говоря, даже не знаю, с чего начать. Начать с начала или с конца, с общего впечатления или с частностей. Есть такой хитрый прием, я не знаю, есть ли у него специальное название, и применяется ли он вообще осознанно, но некоторые музыкальные композиции построены примерно одинаковым образом. Сначала, не меньше половины песни, идет жуткая нудятина, которая затем плавно переходит в очень красивую мелодию, и если саму по себе эту мелодию было бы приятно послушать, но, возможно, не более, то по контрасту с первой половиной композиции она впечатляет настолько сильно и так глубоко проникает в душу, что мама не горюй.

Концерт Current 93 был построен примерно по такой же схеме. Нормальных хитовых вещей (хотя смотря что понимать под нормальными хитовыми вещами) не было вообще. Я не узнал ни одной композиции, лишь иногда мелькали отдельные строчки: "Maldoror is Dead" (куда ж без него) и "Christ and the Pale Queen Mighty in Sorrow". Шумовой эмбиент сменяли более привычные слуху, но при этом длиннющие и цикличные композиции, которые снова сменялись нарастающей до очень высокой громкости мешаниной звуков. Эта мешанина складывалась не только из манипуляций Лайлза, свою лепту вносили и судорожно дергающийся смычок Контрераса, и летающие по грифам руки гитаристов, и Бриз, бренчащий на своей скрипке пальцами на манер гитары. Шумовые композиции сменились жестким гитарным роковым звучанием, каковое, вообще-то, нехарактерно для Current 93, хотя один альбом в таком стиле у них был – “Horsey”. Кстати, между композициями действительно иногда звучал стук копыт скачущей лошади.

Сам Тибет вел себя все это время, не сказать чтобы очень раскованно, но местами забавно. Он периодически дергался, как в лихорадке, изображал спящего, бормоча "imagine yourself asleep", а в один прекрасный момент додолбился об пол стойкой от микрофона до того, что тот сложился, уменьшившись в размерах в два раза, и все оставшееся выступление Тибету пришлось держать микрофон в руках. Он периодически прикладывался к очередной бутылочке с пивом и под конец концерта буквально лавировал между расставленными по сцене пустыми емкостями, иногда сбивая их. Еще почти весь концерт меня очень смущало, что Тибет упорно читает текст по бумажке, едва ли ни одной строчки он не мог произнести, не сверившись с тетрадью, лежащей на пюпитре. Можно понять, когда вокалист иногда забывает слова, но разве можно не помнить практически весь текст, который исполняешь? Какое же это таинство для причащенных, когда каждое слово по бумажке? А, может быть, это одна из странных причуд и особенностей сценического имиджа Тибета?

И вот, вместо очередной шумелки начинается мелодичное фортепианное вступление в исполнении Бэби Ди, которое постепенно подхватывается остальными музыкантами, и группа неожиданно исполняет красивейшую композицию, причем кажется, будто эта композиция создана для того, чтобы завершить выступление, но при этом ты чувствуешь, что будет как-то не так, не совсем так, как надо. И группа не останавливается на этом, она играет небольшую композицию пожестче, и затем еще одну, последнюю песню. И эта песня…

Вот здесь надо как-то описать впечатление, которое произвела эта песня. Структура ее тоже нередко встречается у групп, у которых куча инструментов и длинные композиции – сначала собственно песня с текстом, а потом длинный инструментальный хвост. И эта композиция, исполненная Current 93, была одним из идеальных и красивейших примеров такой песни. Но дело все в том, что Тибет еще каким-то непостижимым образом через весь концерт подвел меня к ее правильному пониманию, правильному восприятию. И когда она играла, это было невероятно красиво. Это несравнимо ни с чем вообще. Ради одной этой песни стоило прийти на концерт, но одной этой песни было бы недостаточно, чтобы оценить ее по достоинству, сначала надо истерзать слух шумовыми зарисовками и монотонными циклическими мантрами, чтобы правильно воспринять ее. Ну не знаю я, как это объяснить. Тибет – гений. Вот и весь сказ.

Аплодисменты не смолкали до тех пор, пока группа снова не вышла на сцену. Current 93 исполнили еще две песни. Сначала по просьбе одного из зрителей Тибет спел “Sleep Has His House”, сказав, что эту песню он посвящает всем, кто потерял близкого человека. Затем он некоторое время инструктировал музыкантов, и группа исполнила гитарную роковую версию “Black Ships Ate The Sky”. Затем Тибет попрощался, и примерно без четверти полночь музыканты ушли окончательно.

Резюме: один из самых странных концертов в моей жизни, он был великолепен, но я не могу сказать, что он, безусловно, понравился. Я готовился услышать совсем другое, мне понадобилось очень долгое время, чтобы избавиться от разочарования, и почти сразу же меня закинули на недосягаемые вершины красоты. Я чувствую, что надо мной поставили какой-то странный эксперимент, и я очень рад, что получил возможность поучаствовать в нем. Это было невероятно. Спасибо.

Выражаем благодарность за предоставленные аккредитации.